С праздником НАШЕЙ Победы!

[Кодзю Тацуки]

В этом году вотпрям до слез уместно было бы вырезать ролик все из того же фильма "Через Гоби и Хинган". С ТЕМ парадом Победы - и - "ни фига еще война не окончилась". Но глупая кошка все еще не умеет вырезать ролики. Так и не научилась.

Поэтому - песня про прадеда, над которой я обревелась:



И мой личный Бессмертный полк:



Крюков Алексей Николаевич, младший лейтенант связи.



Крюкова Клавдия Захаровна, труженик тыла, Герой Труда.

Ну и как всегда в конце, ежегодное неотменяемое:

Comments

[Асмела]

С праздником! Вечная слава героям.

[Белочка Тилли]

С Праздникам! Спасибо твоим героям!

[Кодзю Тацуки]

Асмела, Белочка Тилли и вас с праздником!

Хочется и деда по отцу сюда добавить, хоть он и просидел всю войну в Ташкенте (чего я в детстве дико стыдилась). Но он там изобретал парашютные стропы из нашего среднеазиатского хлопка, который куда менее длинноволокнистый, чем традиционно применяемый для этого египетский. И справился с задачей, и был награжден...
Но увы, с его приличным фото у меня очень большая напряженка, за что гореть моей сестрице в аду. Разве что попробовать переотсканить из дядиной книжки про нашу родословную...

[Белочка Тилли]

Кодзю Тацуки, я фотографии своих бабушек, участниц трудового фронта, не стесняясь, выкладываю. Много бы навоевала армия без хлеба? А без мин? А без парашютов? Спроси у  Jess_nata, внучки военного лётчика.

[Кодзю Тацуки]

Белочка Тилли Так сейчас я и не стыжусь, не девочка уже. Но увы, почти весь архив по отцу погиб два года назад после смерти дяди - моей суке-сестрице было попросту на него плевать. Пока мой отец был с маменькой в деревне, она вынесла из квартиры все ценности, а фото просто пропали. Даже не украдены... когда отец вернулся в конце лета, некоторые из них валялись на полу со следами от обуви.

[Белочка Тилли]

Кодзю Тацуки, ты прости её, дурочку. Она не ведала, что творила. Я тоже по крохам собираю. Особенно, по отцовской родне. В деревне фото - большая редкость. Кстати, мой дед с маминой стороны - тоже связист. Ленинград защищал.

[Кодзю Тацуки]

Белочка Тилли Я про своего деда подробно писала год назад, в том числе документы про плен выкладывала.
И очень-очень надеюсь, что все-таки мы со зверинькой допишем хотя бы про Небесных связистов, эта часть может жить и отдельно от всего цикла. Там ведь, в военной главе, мой персонаж - именно лейтенант, и именно связи. В память о деде.

…И вдруг сплошной ровный ряд домов прервался: по левую руку от нас, на нашей же стороне показался крошечный сквер с узкими дорожками, скамейками и неработающим пока что фонтаном. Я замерла, удивлённая той внезапностью, с какой на нас выскочил из строгого строя каменных домов этот трогательно-неуместный зелёный клочок земли.
Эрзе вопрошающе взглянул на Айстайна, тот секунду помедлил, словно ища подходящие слова, и сухо пояснил:
- След войны.
- Город бомбили, - коротко пояснил Эрзе.
Ветер шумел в молодой листве деревьев в маленьком сквере, с узкой дорожки в кусты сирени свернула бродячая собака. Позади фонтана молодая мама катила перед собой детский велосипед-тандем, меланхолично вкушая мороженое, а двойняшки лет трёх, в салатовой и желтой курточках, пытались придать своему транспорту скорости, поднажав на педали.
О войне – ни слова. Ни памятника, ни мемориальной доски – просто сквер на месте дома, пятьдесят лет назад уничтоженного этландским снарядом.
И словно туман времён расступился передо мной, проявив очертания разрушенного более чем наполовину, фасада, о строгой имперской красоте которого говорил лишь уцелевший подъезд с портиком. Зияющие темнотой окна напоминали распахнутые в ужасе глаза человека, не верящего в то, что случилось что-то непоправимое. У обломков дома виднелись неясные силуэты людей – кто-то пытался отыскать остатки своего имущества, кто-то перевязывал раненых, кто-то костерил на чем свет стоит проклятых «джимми»… Я подняла взгляд на Айстайна, чтобы задать всего лишь один вопрос – и промолчала, увидев его, коротко стриженного, в офицерской шинели и фуражке, и готового вот-вот шагнуть к ним. Но вдруг донёсся звон трамвая, и морок пропал так же внезапно, как и появился: передо мной вновь был маленький сквер, согретый весенним солнцем, и Айстайн в своём бежевом пальто…

* * *

С самого начала Айстайн, вернее, лейтенант Аддо вэль де Риссе, не вызывал в форте ни особенных симпатий, ни антипатий. Говорили, что из штаба его перевели на Береговой фронт за то, что не сошелся характером с начальством, но в крепости, несмотря на некоторую отчужденность, поводов для драки он не подавал. И какая, в общем-то разница, кто отвечает за связь, если он подходит к делу серьёзно и ответственно? А что лишний раз от стопарика нос отвернет, так это его личное дело – видно, кадровые военные быстро привыкают к дорогим коньякам.
Примерно такие мнения слышал Эрзе о своем непосредственном начальстве, незаметно выплескивая те же стопарики в бойницу или желоб для откатки орудия. Самому же Эрзе, более известному в форте как Лукас Вернер, частенько наливали для храбрости. А ещё чаще – из товарищеской симпатии…
- Только не смотри в их сторону! - Эрзе негромко рассмеялся в кулак.
- Это почему? Им в нашу, значит, можно, а нам в их – нет? – ухмыльнулся Айстайн.
- А что мы будем делать, если они решат познакомиться? – вспыхнул Эрзе. – Нехорошо сеять в девичьем сердце тщетную надежду.
- А это не мы, - Айстайн улыбнулся, на этот раз немного задумчиво и тепло. – Это те, кто выдавил «джимми» с Этельмейерской дуги.
Эрзе, пряча от всех собравшихся счастливую улыбку, одними глазами дал понять, что согласен с другом, и отвернулся к бойнице, за которым заходящее солнце окрасило стены форта в терракоту и тёмно-розовый.
Это то, чего не хватало им всем в последний год. Это то, что заставляло забыть о себе и думать о тех, кто рядом, и тех, кого никогда не видел. Вся страна от мала до велика объединилась в одном порыве, чтобы не позволить забыть запах мирной весны. И чтобы не позволить отнять надежду увидеть её вновь.
Объявили «белый» танец. Эрзе вздрогнул, почувствовав, как в спину впился цепкий и уверенный взгляд – примерно так, ему казалось, тело должно прошибать пулемётной очередью. Но прятаться было поздно – невысокая, крепкая, но стройная медсестра со взглядом, способным, наверное, пробивать стены, была в нескольких шагах от него. Эрзе невольно представилось, как она, словно маршал, принимает парад – вот так, как есть: в форменном френче и юбке, прозрачных чулках, надетых по торжественному случаю; парусиновых туфельках, с русым каре, перехваченным ленточкой, и красной помадой на губах – слишком яркой для её лица. Но солдаты словно боятся нарушить строй под её взглядом.
В полушаге от неё, чуть позади, трогательно улыбалась её подруга с наивными рыжеватыми косами, скрученными в колечки над ушами. Это она с таким интересом разглядывала Айстайна, что Эрзе не смог не заметить - не то, чтобы промолчать.
- Старший санитар* Марлен Ламберт, - отрекомендовалась девушка со стенобойным взглядом и обратилась к Эрзе. – Разрешите вас пригласить.
Приглашение больше напоминало приказ, и в другое время Эрзе бы мягко и решительно отказался от него. Но сейчас повсюду: в городе, и даже здесь на орудийном дворике в форте, - воздух был наполнен ощущением приближающейся весны. Кончатся снаряды, кончится война… Недолго, недолго осталось воевать – успеют расстаться, прежде, чем Марлен Ламберт прикажет на ней жениться. А что, если завтра «Бешеные псы» налетят на побережье и город с бОльшим остервенением, пытаясь отыграться за Этельмейерскую дугу? Если Марлен Ламберт после бомбардировки найдут мёртвой или не найдут совсем?..
Эрзе протянул ей руку. Стенобойный взгляд сменило победоносное сияние. Эрзе улыбнулся - пускай радуется. И, - главное, - живёт. А сердечные раны затянутся…
Айстайна уже ловко подхватила под руку трогательная санитарка Лили Смет и увлекла в вихрь вальса – знакомого, старинного. Немного по-новому он зазвучал лишь потому, что его играл на аккордеоне незнакомый сержант, и музыку не сдерживали своды концертного зала – она проливалась под открытым небом.
- А вы прекрасно танцуете, - заметила Лили и потупила взгляд, опустив пушистые ресницы.
- Спасибо, стараюсь, - ответил Айстайн. Может, слова показались издевкой, но он действительно старался не наступить ей на ноги. Эрзе повезло – его партнёрша полностью контролировала ситуацию, не сказать, вела.
В памяти всколыхнулись воспоминания, которые невозможно забыть: звездная южная ночь, факелы, ощущение полёта… Тут, на гладком бетоне орудийного дворика, не расправишь крылья – это не танец победы жизни над небытием. Сейчас каждый, собравшийся здесь, робко вспоминает, что ещё жив…
Жив. Когда-то и они с Эрзе были такими же живыми....

[Белочка Тилли]

Там ведь, в военной главе, мой персонаж - именно лейтенант, и именно связи.

Эх... Я так хорошо сказать не умею. Иначе и про своих дедов, абсолютно мирных людей, написала бы.

[Асмела]

Ох!.. "Майский вальс" и "Лили Марлен", да?

[Кодзю Тацуки]

Асмела Да, именно они )))
У нас там "наши" (Эстен) - это такая смесь ГДР с Австрией, а враги (Этландия) - понятное дело, англоязычные. Ну и "джимми" (тоже понятно, к чему отсылка )) - ругательный аналог "фрицев".

[DaddyCat]

С Днем Победы! Дед Борис Николаевич Станюкович, начал войну в 51 год под Москвой ополченцем, закончил в 56 лет руководителем наземных служб Монинского аэродрома.

[Кодзю Тацуки]

DaddyCat С Победой! Традиционно - за нас с вами и за хрен с ними!