А корреспонденцию правителю передавали так: гонец с одной стороны пограничного костра по буквам зачитывает текст, второй записывает и везет дальше.
Среди вполне разумных мер, внедряемых тогда властями, запрет священникам, отпевающим покойников, контактировать с другими группами прихожан. vz.ru/politics/2020/4/6/1032691.htmlА вообще, если случится чудо, и мы со зверинькой таки допишем Гинтерстадтский маяк, нам теперь уже никто не поверит, что его идея возникла у нас ажно за 8 лет до этого чертова коронавируса
))
читать дальшеАйстайн нахмурился - и сразу же почувствовал на себе обеспокоенный взгляд Эрзе. Но ответить историку-недоучке было для него делом принципа.
- Романтический герой он у Асверта. А то, что написано в его опусе, имеет мало отношения к реальному историческому лицу.
- Мне так не кажется, - возразил Рейнольд. – Мэтр Асверт всегда основательно прорабатывал сюжет и изучал предысторию, и я склонен считать, что его герой максимально соответствует своему историческому прототипу. Иначе чем ещё объяснить его печальную судьбу, если не противоречиями, раздиравшими его душу?
- Качественной работой инквизиции, – предположил Маршал, но тут же осёкся, увидев, каким злым стал взгляд столичного гостя. Улыбка сползла и с лица Тигра.
- Не сказал бы, - вновь возразил Рейнольд. – Закрытие храма – ещё куда ни шло, но недовольство, вызванное уничтожением кораблей с зерном, уж точно не имело отношения к ереси. Но… это были единственные действительно жёсткие меры со стороны Тургера. Поэтому они вряд ли соответствовали его характеру, скорее были приняты под давлением обстоятельств. Вот и получилось, что он спровоцировал недовольство, но не смог выстоять против недовольных.
- А что бы на его месте сделал ты? – неожиданно поинтересовался Эрзе, на миг опередив Айстайна. Тот даже немного оторопел, увидев его выражение лица – строгое и осуждающее. Все остальные удивились не меньше, но Рейнольд старательно держал удар.
- Следовало подавить недовольство силой. На тот момент городская стража находилась в прямом подчинении бургомистра.
Айстайн зло усмехнулся.
- При таком подходе к делам тебе вряд ли светила бы бургомистерская цепь.
- Что ты имеешь в виду? – насупился Рейнольд.
- Бургомистр избирается городским советом, в который входят не только авторитетные горожане, но и представители всех сословий и гильдий, - ответил Айстайн сухо, будто цитировал учебник истории. И тем резче прозвучал риторический вопрос: - Знаешь, где они видали твою автократию?
Рейнольд возмущённо открыл рот, чтобы ответить хаму, как положено, но тот не унимался:
- Даже выбрав рулевого, каждый из них норовит самостоятельно сверить курс и называет это народоправием! А некоторые ждут его ошибки, как псы подачки!
- И он её совершил, - к Рейнольду снова вернулась невозмутимость, теперь помноженная на ещё большую уверенность в своей правоте. – Тургер не посмел в чрезвычайной ситуации забрать всю власть в свои руки, забыв, что благо города превыше всего. И что если на корабле, попавшем в шторм, только и делают, что сверяют курс, он тонет.
Тигр демонстративно зевнул, но Маршал и Коготь наблюдали за спором с интересом, явно ожидая удобного момента, чтобы подключиться к нему.
Айстайн понял, что рискует сорваться, если этот спор будет длиться дальше, и тогда вся их охота на тварей пойдёт псу под хвост. Следовало побыстрее закончить его, желательно оставив за собой последнее слово, чтобы не продолжать пережевывать этот разговор в своем сознании. Но жизненный опыт отчетливо говорил, что со столь упёртым и непрошибаемым собеседником это вряд ли получится. И все же стоило попытаться – хотя бы ради того, чтобы эту мысль услышали посреди своего псевдо-имперского пафоса те, кто стоит рядом...
- Без людей город ли, государство – пустая оболочка, а власть ради власти – самообман, - весомо уронил он. - То, что делается не во благо людям – не имеет смысла. Сожжённые же корабли и закрытый собор – имели.
- Над седой равниной моря гордо реет птеродактиль, - произнес себе под нос Эрзе и удручённо вздохнул. - Птеродактиль гордо реет - это все, что он умеет...