А вот теперь можете догадываться, кто здесь Ферсен ;)))

[Кодзю Тацуки]

Дописанный вариант рассказки про леди Оскар и Ферсена. Еще меньше канона и еще больше меня. Рейтинг - среднестатистический для меня, кто уже читал мое, тот знает ))
Через анимэ время действия не определяется даже приблизительно, через Такарадзуку - где-то середина первого акта ))



Приду и стану на порог,
Скажу - отдай мне мой платок!

Анна Ахматова

…не то чтобы раньше я никогда не видела твое лицо так близко – но это был повод рассматривать его долго-долго. И правда, ничто так не сближает, как танец... Именно тогда я осознала, что ты подкрашиваешь ресницы – потому что от природы они у тебя такие же рыжеватые, как и волосы. И от веснушек не осталось и следа… не то что тогда, в день нашего знакомства, которое началось с отвешенной тебе пощечины. Как сейчас помню – оторопь в серо-зеленых глазах, кровь мгновенно отлила от лица, и на носу проявилась россыпь темных точек… картинка, навсегда застывшая на внутренней стороне моих век.
А на балу, разумеется, была пудра. Нанесенная столь же аккуратно и малозаметно, как и краска на ресницы. И на висках тоже совсем чуть-чуть пудры, не белой, как у большинства придворных, а радужно-золотистой, оттеняющей твои светло-каштановые волосы. Ровно столько, чтобы из простого человека превратиться в совершенство, но не стать подобием размалеванных говорящих кукол, из которых и состоит то, что называется французским королевским двором.
Как странно… казалось бы, сам этот факт должен был оттолкнуть меня от тебя, как оттолкнул бы от любого другого мужчины – но к тебе лишь притягивает еще сильнее. Стоит закрыть глаза и уткнуться лицом в подушку, как снова и снова перед глазами одно и то же – взмах ресниц, ироничная полуулыбка и прядь волос, вечно выбивающаяся из-под ленты, словно драгоценная бледно-бронзовая рама, обрамляющая лицо с правой стороны… «О нет, я отдам платок лишь той прекрасной незнакомке, которая со мной танцевала!» – и снова тонкая усмешка…
Я не знаю, что было бы, не переоденься я так поспешно в форму. Не знаю. НЕ ЗНАЮ! Может быть, ничего бы не было… и не было бы повода обвинять Андре, который своим идиотским смехом разрушил мою недолгую радость.
Или для тебя в самом деле существуют ДВЕ разных Оскар – та, которая в платье, и та, которая каждый день? И женщиной считается только первая? Ты так замечательно умеешь раскладывать все по полочкам, когда что-то объясняешь… вот и мое платье положил у себя в голове на одну полочку, а мундир – на другую. А что внутри той или иной формы – может быть, и вообще не видишь.
Солнечные лучи косо падают сквозь листву на листок бумаги с непристойной картинкой, который ты медленно комкаешь в руках. «Ты права. В таких обстоятельствах продолжать оставаться во Франции – значит серьезно рисковать не только своей головой, но и Ее достоинством. Это последнее, что я могу сделать…» Еще утром было солнце, такой чудесный день начала осени – а сейчас за окном слышен стук пока еще редких дождевых капель. Я и не заметила, как почти совсем стемнело…
Выхватить шпагу – и наступать, заставляя пятиться шаг за шагом, пока сзади не окажется кровать и не ударит тебя под колени! А потом, когда ты, споткнувшись, опрокинешься на спину, вскочить сверху, зажать тебе руки – и целовать, целовать в губы, в глаза, в шею, куда придется, чтобы ты сначала пытался вырваться, а потом неожиданно расслабился и начал отвечать на мои поцелуи… Не взять тебя силой, нет – я не уверена ни в том, что мне это надо, ни в том, что окажусь на это способна, – просто оказаться на тебе, поставить колено тебе на грудь, чтоб ты раз и навсегда запомнил, что женщина – это НЕ ТОЛЬКО СНИЗУ!!! И из этого положения увидеть в твоих глазах хотя бы желание, раз уж рассчитывать на любовь мне не приходится…
Я медленно встаю со смятой кровати, дергаю за ручку дверки, обитой гобеленом заподлицо с обоями на стене. Дверка не желает открываться, и за ней не слышно даже сонного дыхания. Вообще-то Андре домосед, и если уж мы сваливаем с ним из дома по вечерам, то чаще всего вдвоем. Но уж когда ему приходит в голову куда-то деться без меня, он делает это абсолютно бесшумно и никому не сказавшись. Если он что-то решил, то обычно ставит окружающих перед фактом. Я давно уже осознала, что проникнуть ему в голову и понять, как она работает – одно из самых безнадежных действий в мире.
Судя по стуку об оконную раму, дождь усиливается…
И тогда я решаюсь. Все равно завтра утром тебя уже здесь не будет.
Я дергаю за другую дверцу – шкафа. Ряд моих мундиров, от с ума сойти каких парадных с золотым шитьем, надеваемых лишь по самым торжественным случаям, до простых курток с двумя рядами пуговиц для утренней верховой прогулки. А в глубине шкафа, почти не видный за их разнообразием – верх от бирюзового цивильного костюма. Сестрица Ортанс уверяет, что именно этот цвет в сочетании с золотом идеально подходит к моему типу внешности, особенно к оттенку волос. Наверное, она права… в любом случае против этого цвета я абсолютно ничего не имею, иначе не заказала бы себе еще и мундир из такого сукна вместо банального лазоревого.
А вот против покроя – имею довольно много. Причем сама не могу это внятно сформулировать… Наверное, так: военная форма – это знак военного. Даже если этот военный – женщина. Опять же бриджи с коротким камзолом – одеяние фехтовальщика, когда я пыталась учить Розали держаться за клинок, она надевала их без малейших претензий. Длинный же кафтан – одежда прежде всего МУЖЧИНЫ, вне зависимости от того, король он или торговец в лавке, разница будет в материале и отделке, но никак не в покрое.
В общем, каждый раз, когда мне приходится надевать эту вещь, я ощущаю несоответствие чудовищной силы. Поэтому даже на домашних праздниках уже давно появляюсь в форме, бриджи от этого костюма сносила несколько лет назад, а верх так и продолжает занимать место в моем шкафу.
Но сейчас по-иному нельзя. Ибо даже если незамужняя женщина командует солдатами и входит в десятку первых фехтовальщиков Франции, вопрос, прилично ли ей в одиночку наносить визит другому мужчине, по-прежнему остается крайне щекотливым. Черт возьми, лучше всего в этом отношении быть вдовой…
Я стаскиваю через голову свою обычную рубаху и медленно застегиваю на себе другую – из тонкого батиста, обшитую кружевами. Бриджи придется надеть васильковые, этот цвет хоть как-то сочетается с бирюзой верха, в отличие от коричневого и даже черного. Долго роюсь, отыскивая тяжелые туфли с пряжкой, в которых не страшно пройти несколько шагов по брусчатке и лужам…
- Жером, Андре случайно не на конюшне?… Так я и знала. Ладно, закладывай карету. Мне надо срочно увидеться кое с кем, а ждать Андре нет никакой возможности...
Дождь. Как вовремя он начался – можно ничего никому не объяснять. В самом деле, не скакать же верхом, рискуя промокнуть насквозь!

Как и следовало ожидать, мой визит застал его врасплох – он успел лишь вскочить на ноги и дойти до дверей из спальни в гостиную. В одной рубашке – домашний халат явно уже упакован вместе с прочими вещами.
- Оскар, это… так внезапно! Ты пришла проститься со мной перед отъездом?
В дверях, через которые я вошла, торчит любопытная физиономия лакея. Проследив мой взгляд, Ферсен делает энергичный жест рукой, отсылая слугу прочь. И только тогда я отчетливо выговариваю:
- Ты остался должен мне кое-что, граф Аксель. Отдавай мой платок.
Снова оторопь, совсем как в первый раз. Он никогда не умел мгновенно реагировать на неожиданности. И черт возьми, мне это нравится!
- Ты сказал, что не станешь отдавать его офицеру, – развиваю я свою мысль, из последних сил стараясь не расплыться в идиотской ухмылке. – Что ж, сегодня я не в военной форме, и ты можешь вернуть мне платок совершенно свободно.
- Что-что? – с трудом выдавливает он.
- Ты не уедешь в свою проклятую Швецию, не разделив со мной постель, - выговариваю я еще более отчетливо.
Его лицо мгновенно твердеет.
- С какой это стати? – бросает он довольно резко. По его глазам отчетливо видно, как он желал бы прибавить к этим словам что-то еще… но почему-то сдержался.
- С такой, что ты сам хотел этого тогда, на балу, - мои губы все-таки разъезжаются в кривой усмешке. – Даже если сам себя убедил в ином. Но твои руки лежали на моей талии… и я помню, на что это было похоже. А кроме того, будь я тебе совершенно безразлична как женщина, ты…
- Никого не касается, чего я тогда хотел, - перебивает он меня. – Господь сотворил человека слабым плотью, но на то он и человек, чтобы не идти на поводу у своих минутных желаний. Если любишь, найдешь в себе силы хранить верность, иначе цена такой любви меньше ломаного денье.
- …ты не затеял бы эту комедию с платком, - упрямо договариваю я, когда он умолкает. – Прости, платок боевого товарища хранят у себя, только если он уехал за три моря или вообще погиб. А если верность обязательствам для тебя превыше всего, мог бы просто отдать мне потерянную вещь и не дразнить ни меня… ни себя.
Он чуть усмехается в ответ. О, эта его знаменитая усмешка…
- Тогда, на балу, это было так неожиданно… – произносит он абсолютно ровным тоном. – Тебе… удалось меня поразить. И я всего лишь хотел еще раз увидеть тебя с этой непривычной стороны… Но какое отношение это имеет к близости? Обычная галантность, которую не зазорно проявлять по отношению к любой даме, будь она хоть бабушкой пяти внуков.
- При условии, если эта дама одета в платье. Не так ли? – его взгляд нелегко выдержать, но я изо всех сил заставляю себя не отводить глаз. – Если же женщину угораздит надеть штаны и взять в руки шпагу, она становится равной. А с равными галантность как-то ни к чему, если я правильно тебя понимаю.
- Нет, неправильно. Я всего лишь хочу сказать, что желание не равно намерению, а отдавать должное женской прелести – не значит делать этой женщине авансы. Между нами ничего не будет, Оскар. Я уверен, что так лучше для твоей и моей чести.
Тройные манжеты, колко искрящееся шитье по бледно-желтому атласу – модный в том сезоне узор в виде широких зубцов… рука в кремовой перчатке, мягко приобнимающая меня за талию, скользнувшая по обнаженному плечу в попытке удержать… Словно это все было вчера вечером.
Огонек свечи в спальне за его плечом мигает и раздваивается. Кем я сейчас выгляжу в его глазах?
Это не шпага, где я без труда беру у него три схватки из пяти. Фехтовать словами я никогда не умела.
- Что ж, - я отступаю на шаг и отдаю ему честь, словно забыв, что сейчас одета не в мундир. – Раз моей женской сущности можно отдавать должное лишь в платье, придется быть мужчиной. А мужчина, если он и в самом деле человек чести, обязан уметь достойно принять отказ в таком деле. Счастливо оставаться, граф Ферсен, - и резко поворачиваюсь на каблуках, пока огоньков свечи перед моими глазами не стало четыре.
Но не успеваю я сделать и трех шагов к выходу, как чувствую его руку на своем плече.
- Постой, Оскар! Честное слово, я не хотел тебя обидеть!
Я стряхиваю его руку, но он берет меня за плечи и разворачивает к себе:
- Ты в самом деле решила, что я вижу в тебе женщину, только когда на тебе платье? Клянусь всем, что для меня дорого, это не так… Mon Dieu, да у тебя слезы на глазах!
Внезапно я понимаю, в чем дело. Как неумелый фехтовальщик нечаянно наносит смертельный удар лишь потому, что противнику и в голову не придет ждать такого дурацкого финта, так я своей последней репликой обратила его победу в поражение. Теперь он не успокоится, пока не выбьет из меня доказательство женской слабости…
А вот шиш тебе!!!
Его правая рука отрывается от моего плеча и тянется погладить по голове, как это делают с детьми – и тогда я перехватываю его другую руку выше локтя и по всем правилам провожу подсечку. Слава небесам, там, где мы стоим, поблизости нет никакой мебели с острыми углами.
Упав на ковер, он несколько секунд переводит дух от ушиба. Этих секунд мне хватает, чтобы навалиться на него всем телом и отыскать его губы своими. Он пытается вырваться, но я срываю с его волос бархатную ленту и наконец-то делаю то, о чем так давно мечтала – захватываю их полной пригоршней, а потом с силой тяну за них, не позволяя вскинуть голову… бронза и шелк. От воротника его рубашки привычно пахнет вербеной… а у губ вкус желтого яблока… а тело под тонкой тканью такое горячее…
Лишь когда он фиксирует меня жестким захватом, я вспоминаю, на каком свете нахожусь. Мгновенно напрягаю все мышцы, прежде чем он поставит меня на ноги и встряхнет как следует…
Вместо этого он, с трудом поднявшись, перехватывает меня поудобнее и несет на руках в спальню. Бархатная лента остается валяться на ковре вместе с одной из моих туфель.
Бирюзовый кафтан упал на пол, кажется, даже раньше, чем мое тело коснулось кровати. Его пальцы быстро пробегают по пуговкам моего камзола, ладони скользят по животу, находят грудь под рубашкой и стискивают ее почти до боли. Под рубашкой я обычно ношу плотный холщовый лиф – традиционную защиту женщин, решившихся взяться за клинок, к тому же без него мундир и сидит куда хуже… Но сегодня я не надела его совершенно сознательно.
Еще минута – и моя рубашка исчезает следом за камзолом. Что-то выговорив на языке, которого я не знаю, не иначе на своем родном, он склоняется к моей груди, удивительно бережно трогает губами сосок – и вдруг накрывает его сильным долгим поцелуем, от которого я моментально слабею и прикусываю губу, чтобы не застонать.
Последняя моя внятная мысль – о том, что перед преимуществом опыта меркнут различия между мужским и женским, силой и слабостью. Он хорошо знает, как доставить удовольствие – в чем-в чем, а в этом вопросе я королеве доверяю. Моя же забота теперь – только его получать.
Насколько я знаю Ханса Акселя фон Ферсена, если уж удалось убедить его за что-то взяться, он это ДЕЛАЕТ – а не изображает, что делает, и не бросает начатое на полпути.

Валькирия.
Слово из сказок нянюшки Хедвиг, которые она рассказывала им с Софией, когда долгими зимними вечерами далекого детства они играли на медвежьей шкуре перед камином. Девы-воительницы на крылатых конях, которые уносят павших воинов на небеса.
Однажды он уже назвал Оскар этим словом – давно, вскоре после знакомства, когда оба были еще совсем молоды. Она тогда, помнится, еще переспросила с очаровательным простодушием на лице: «Это дочери бога Марса?» Небрежно брошенное слово, наполовину шутка, на вторую половину – попытка куртуазного комплимента…
…пока он не ударился спиной о ковер и не ощутил хватку руки, вцепившейся ему в волосы. Ни одна женщина никогда не целовала его с таким неистовством.
И плевать, что сейчас просвещенный XVIII век от рождества Христова. Пусть здесь Франция, а не Швеция, пусть вместо кольчуги и шлема она носит фасонный мундир с золотым шитьем, одно нерушимо – смертный, презревший любовь валькирии, отвергший оказанную ему честь, более не будет знать удачи, каким бы он ни был героем. Умри бесславно либо прими ее на ложе…
Только так можно ее победить.
- Валькирия… - еле слышно выдохнул он, расстегивая на ней рубашку. На миг ее вечно прищуренные синие глаза глянули остро и холодно – и тут же их снова заволокла пелена желания.
Что ж, сегодня он не разочарует ее…

- Ты сумасшедшая, - говорит он почти с восхищением.
Я лежу, бездумно глядя на завитки резного дуба на потолке, и в моем теле медленно затихают отголоски безумного наслаждения, а сильная рука водит по моему телу платком, смоченным в теплой воде, смывая следы сегодняшнего вечера, уже не приводя в исступление, а успокаивая и расслабляя. Моим же собственным платком…
Я не хочу ничего ему отвечать. Зачем? Мне и так хорошо.
- И у тебя действительно необыкновенная кожа, - продолжает он. – Такая полупрозрачная… я почему-то думал, что она будет грубее, а она – как лепесток шиповника...
- Теперь ты наконец веришь, что я самая обычная женщина и не меняю пол по одной лишь прихоти? – устало бросаю я.
Вместо ответа Ферсен осторожно касается длинного шрама на моем бедре – памяти о неудачном падении с лошади, а потом маленького звездообразного чуть ниже локтя – следа пропущенного в ранней юности удара.
Я снова молчу, хотя могла бы поведать ему о куда более страшном шраме моей сестрицы Ортанс, которая в детстве, бегая за бабочками, умудрилась упасть прямо на острый обломок сука. Но разве это что-то изменит?
Он бросает мокрый и мятый платок на столик с мозаичной столешницей и снова целует меня - и опять удивительно бережно и осторожно. Можно было бы, наверное, еще полежать, наслаждаясь его теплом и шумом дождя за окном… но нельзя.
- Ты могла бы остаться на ночь, - осторожно говорит он, когда я сажусь на кровати и тянусь за своей рубашкой. – Здесь вполне хватит места на двоих, а утром мы покинули бы дом вместе…
- А караул разводить я буду вот в этом? – я киваю в сторону своей цивильной одежды. – И сяду на лошадь в туфлях на каблуке? И вставать до свету ради того, чтобы переодеться, а потом клевать носом в королевской гостиной, прости, тоже как-то не хочется.
- Спасибо, хоть на лошадь из окна не будешь прыгать, как положено герою романов после бурного свидания, - он снова усмехается, но сейчас впервые за все время нашего знакомства я вижу неловкость в его усмешке.
Я заправляю чулки под бриджи, поворачиваюсь к нему и крепко обнимаю.
- Это тебе спасибо, Аксель. За все. Просто за то, что ты есть.
…Когда я спускаюсь с крыльца, дождь уже почти прошел, но оставил по себе такие лужи, что пара шагов до кареты превратилась в настоящую проблему. Как я ни стараюсь, без грязных брызг на белых чулках обойтись не удается.
Жером смолчит. Вот если бы я действительно осталась на ночь… грязь могла бы быть не только на моих чулках.
Почему-то я уверена, что иных последствий – таких, какие доказали бы, что я и в самом деле не более чем женщина – не будет. Уж не знаю, откуда у меня такая уверенность, но в подобных случаях внутренний голос меня не подводит почти никогда.
Может быть, я пожалею о том, что случилось сегодня, однажды ночью, когда буду лежать без сна, вспоминая тепло рук и запах вербены. Но лучше жалеть о сделанном, чем о несделанном. А сейчас меня переполняет тихое торжество.
А еще… а еще я больше не буду стесняться бирюзового костюма. Несмотря ни на что, какая бы одежда на мне ни была, Я – ЭТО Я, ОСКАР!
И сегодня я это доказала. В том числе и самой себе.

8-18.03.10
 

запись создана: 08.03.2010 в 18:05

@темы: рассказки, Роза Версаля

Comments

[Кодзю Тацуки]

Сира Это не она, это моя традиционная аббревиатура для этой вещи. Точно так же, как СМб - для "Свиты Мертвого бога" ))

[Рысь Ллиотар]

Ох, как говорит моя хорошая знакомая, НЦ-стольконеживут! )))
А кто Ферсен, пока не знаю. Еще не до конца переварил

[Кодзю Тацуки]

Донна Анна (Ллиотар) Ну где ж столько не живут? Как всегда, задернула шторку на своем обычном месте ))

[Рысь Ллиотар]

Кодзю Тацуки "Стольконеживут" используется отнюдь не для обозначения редкостной откровенности написанного )))) Это... трудно объяснить ))) Шторка задернуто почти целомудренно, но показывать это детям до... я бы не решилась - не для неокрепших умов )) а для старых мудрых теток вроде нас

[Battle Bearcat]

Вообще, у меня, как у главного поклонника канонной пары Оскар+Андре и глав-теффачки, рассказка оставила противоречивые впечатления и мысли... с другой стороны, ТАКАЯ Оскар - и правда достойная альтернатива многим. А вот что зацепило и не отпускает, так это то... как бы сказать... хотелось бы и мнение Ферсена по поводу такой шоковой терапии узнать, что ли х)))

[Кодзю Тацуки]

Akage Знаешь, если бы я не была поклонницей канонной пары, я бы не считала своим персонажем именно Андре )) А эту рассказку просто захотелось написать после просмотра сцены с платком + ролика, где Мидзу поет "Я - это я". Ну и еще наложилось кое-что по мелочи... Кому как, а мне самой после вот такого было бы легче отпустить прошлое и задуматься над письмом Ферсена на тему "очнись, тебя же Андре любит по уши!". Хотя в данном случае я отнюдь не эталон...
А писать эту историю с точки зрения Ферсена я откровенно побаиваюсь. Если ты поймешь, КТО у меня тут Ферсен, поймешь и то, почему я не осмеливаюсь залезать к нему в голову ))

[Battle Bearcat]

Кодзю Тацуки, так я о том и говорю, что не каждая Оскар способна на такое )
Мне показалось, что Асадзи, хотя могу и ошибаться. Понимаешь, когда я читала, волей-неволей пыталась представить, что Ферсен думает и чувствует. И в такой ступор впадала )

[Кодзю Тацуки]

Akage Не угадала )) Как раз в голову к Асадзи я залезаю без проблем (вспомни "Рондо"), слишком уж мы похожи. А с ЭТИМ Ферсеном... не во всем ))

[Battle Bearcat]

Ну... я плохой угодун ) Всё-таки жёлтое яблоко, ленточка и шикарные волосы и

ДЕЛАЕТ – а не изображает, что делает, и не бросает начатое на полпути

... Наверное, Нэсси?

[Кодзю Тацуки]

Akage Нет. Оура. Ключевая фраза - про "раскладывать все по полочкам". Этот Ферсен достаточно властный - и над собой тоже. Для него очень важно, что он может управлять своими желаниями.

[Battle Bearcat]

Кодзю Тацуки, эх, мелькнула такая мысль после первого промаха, но почему-то я стреманулась её высказывать и пошла в тексте искать наводку. Наверное, рассинхронихзировалась с нужным информационным полем ) а ещё мне сложно трудно настроиться на восприятие этих героев в этой рассказке, правда... наверное, ты догадаешься, почему.

[Alisa X]

Кодзю Тацуки, и ты хотела скрыть от меня эту прелесть? Теперь я еще больше рада, что съездила к тебе.
Мне очень понравилась рассказка: про живых персонажей и точные фразы все уже сказали до меня

[Рысь Ллиотар]

Кодзю Тацуки Блин!!!!!! Я сразу подумал на Оуру, но засомневался - ведь вы с ней достаточно близко мыслите, чтобы ты не боялась в ее голову залезать... А таки вот!

[Кодзю Тацуки]

Akage Да все я понимаю )) Потому и выбрала вариант с Оурой, чтобы это все было не совсем уж безоблачно. Первая соционическая квадра к таким вещам относится куда легче, со стороны Несси это было бы "проще сделать для нее это, чем объяснить, почему я этого делать не хочу". А тут я совершенно сознательно хотела загнать героев в ситуацию, когда либо оба проиграют, либо оба выиграют.
Видимо, теперь мне во искупление обязательно необходимо что-то написать еще и про Андре ))

А наводок по внешности там вообще нет. Выбивающаяся прядь - от Вао, прикид вообще ближе к анмэшному - именно там он на балу в желтом, а не в лиловом и не в белом...Только по характеру.

Alisa X Спасибо! Если нравится еще и человеку не очень-то в теме, значит, действительно получилось ))

Донна Анна (Ллиотар) Именно потому, что достаточно близко, тем виднее различия. Я могу прописать властность, которй не обладаю сама, но не могу скрутить в рулон свою интуицию возможностей, которая у психотипа Максим - самое уязвимое место.

[Battle Bearcat]

Кодзю Тацуки, да просто я сама дитё черноинтуишное )) мне такой нажим и психологический троллинг в дикость ) ну ты же читала, какой я вижу Оскар в отношениях
Я не про внешность, а про ассоциации. Всё-таки детали-то солнечные. И контраст такого Ферсена в мрачной вечерней обстановке все-таки торкнул.

[Кодзю Тацуки]

Akage Ты просто по жизни намного добрее меня. Я ведь тоже черный интуит, но давить теми способами, которые мне доступны, мне это обычно не мешает. И так тянусь к чужой доброте именно потому, что своей катастрофически недостает.
А солнечные детали... они от всех. Не только от Оуры. Все-таки увидеть этого персонажа ТОЛЬКО как Оуру я не могу даже ради художественной задачи... моя-то квадра все-таки первая, и восприятие идеального партнера у меня окрашено в очень светлые тона.

[Battle Bearcat]

Кодзю Тацуки, ага ) мне кажется, насколько глубоким бы не был этот герой, светлым он быть обязан ))) и на аватаре у тебя - правильный, солнечный Ферсен ))

[Кодзю Тацуки]

Akage Кстати, со мной сегодня случилось маленькое чудо - мне просто так (в счет прошедшего дня рождения )) подарили ВебМани на "Закат над Запретным городом"!!! Я так рада - в апреле у меня будет еще одна вещь с Несси, я ее тут же заказала ))

[Battle Bearcat]

Кодзю Тацуки, здорово! )) а про что оно?

[Кодзю Тацуки]

Akage История последнего китайского императора, от юности при властной мамашке до японской оккупации и товарища Мао. Тоже персонаж с довольно причудливой и местами трагической судьбой, но при этом очень светлый и даже чуточку наивный...

[Рысь Ллиотар]

от юности при властной мамашке

И почему Рысь немедленно вспомнил Лизку? )) Хотя, конечно, роль властной мамашки - вовсе не прерогатива Софии, но все-таки Лизка - это навсегда!

[Кодзю Тацуки]

Донна Анна (Ллиотар) Тут скорее была история, куда больше похожая на моих Вороную Кобылицу и короля Ансейра из "Свиты Мертвого бога". Мамашка была правящей императрицей, но при этом плохо осознавала, что тоже смертна, и толком не воспитала из сына преемника - а тот как раз не был амбициозен, в отличие от Франца.

[Рысь Ллиотар]

Кодзю Тацуки О, кстати... а ты мне книжку привезешь? Это же ведь таки история, как я понимаю? В смысле, не японская, конечно, но я по аналогии.

[Кодзю Тацуки]

Донна Анна (Ллиотар) Привезу выигранные мемуары и постараюсь не забыть императора Мэйдзи.
А вот Ерема едет, когда-то будет... Сегодня вечером не было еще отметки о поступлении на импорт.

[Рысь Ллиотар]

Кодзю Тацуки Ерема - он такой... Своевольный! Ждем, однако!

[Кодзю Тацуки]

Фрагмент с точки зрения Ферсена дописан ))

[Battle Bearcat]

Точно! Железобетонный обоснуй! И очень классная ассоциация у Ферсена ) никогда бы не подумала...)))

«Это дочери бога Марса?»

Кстати, помнишь фишку с портретом? Оскар же сказала художнику нарисовать её как Марса!

[Кодзю Тацуки]

Akage Я в курсе про портрет. И в арии "Я - это я" есть слова "Я - любимое дитя бога Марса".
Правда, у Асами Хикару это реализовалось в пластмассового пегаса со шкворнем в заднице... ну так туда ей и дорога ))))))

А ассоциация Ферсена... ну так швед он или зачем? ))

[Battle Bearcat]

Кодзю Тацуки, давно видела перевод, как-то промелькнуло мимо )) а пегас был стрёмный ) мы с шисем полдня катались в истерике...))))

Швед ) и все равно неожиданно )) хотя, если это Ферсен Оуры, тогда понятно, почему валькирия - он же солдат )

[Кодзю Тацуки]

Akage Ну так для Несси такой развесистый обоснуй и не нужен. Именно под Оуру и писалось. Оскар ему конкретно вломила по подсознанке, так что весь просвещенный рационализм пошел лесом - а без этого он бы ее и не смог захотеть...